Счастливые дни в аду - enahma []

Затем кто-то поднял ее, как и Рона, и ее вынесли из этой ужасной комнаты, которую она никогда больше не хотела увидеть. Она прижала лицо к плечу несущего ее мужчины, бормоча бессмысленные слова и фразы. Ее положили на кровать, и кто-то накрыл ее одеялом. Она продолжала беззвучно плакать.

– Мне нужно зелье сна без сновидений, Поппи, – сказал знакомый голос.

– Минуту, Северус, – вздохнула медсестра. – Я почти закончила, устанавливая состояние молодого Уизли.

– Это был шок?

– Да, у него была гипервентиляция. В действительности, он не должен был посещать морг посреди ночи…

– Гарри был его лучшим другом. Он хотел его увидеть последний раз в жизни, Поппи, – ответил мастер зельеварения незнакомым дружеским тоном и вытер лицо Гермионы носовым платком.

– Удачно, что Вы пошли туда же…

– Да… – это был всего лишь шепот.

– А мисс Грейнджер? Что с ней? – спросила мадам Помфри.

– Я думаю, она также потрясена, хотя сумела остаться в сознании. Вы чувствуете себя лучше, мисс Грейнджер?

Гермиона только кивнула и недоверчиво уставилась на профессора. Почему Снейп действовал так нехарактерно? Это было слишком странно… Но, как только она смогла произнести хоть слово, она повернула голову к профессору зельеварения.

– Сэр, почему Вы пришли в морг сегодня ночью? – Вопрос был едва слышен, но Снейп отлично его услышал. Он обратил пристальный взгляд к девочке и произнес безусловно странным и далеким голосом: – По той же причине, что и Рональд Уизли. Я тоже хотел сказать Гарри прощай…

Гарри… Снейп дважды произнес имя Гарри… И он был таким грустным… было ли его необычное поведение результатом шока, который он почувствовал из-за смерти Гарри? Дамблдор сказал, что они в течение двух недель были вместе в одной камере… Возможно, у сурового профессора были внутри какие-то чувства, как у любого другого…

Через несколько минут Снейп дал ей выпить стакан зелья. Гермиона послушно сделала это и легла на кровать. Но прежде, чем заснуть, она мягко пробормотала:

– Спасибо, профессор…

Снейп печально улыбнулся и провел рукой по длинным волосам девочки.

– Пожалуйста. И спокойной ночи.

***************************************************************************

Усилия министерства сохранить в тайне все происшедшее от магглов были совершенно бесполезны. Смерть знаменитого Гарри Поттера потрясла все магическое общество по всему миру, не только в Англии. А если в случае Кубка мира по квиддичу было достаточно времени, чтобы принять надлежащие меры для прибывающих людей, то теперь времени не было. Люди начали прибывать за день до похорон, они практически оккупировали Хогсмид и даже близлежащие маггловские деревни и города. Хогвартс, однако, был оставлен только для студентов и их семей.

Снейп подумал, что это полностью отличалось от похорон его брата. Тогда присутствовало только несколько людей: профессора, несколько одноклассников, несколько других друзей – и сломленная и несчастная Лили Эванс, сопровождаемая бледным Джеймсом Поттером, и никого больше.

Квайетус родился в тишине, жил в тишине и умер в тишине. И он никогда не разочаровывался и не горевал из-за этого: Квайетус любил тишину.

Точно так же, как Гарри. Мальчик, однако, всегда был вынужден так или иначе жить в блеске известности (теперь Снейп начал понимать решение Дамблдора поместить его к Дурслям), ценимый своим шрамом, а не самопожертвованием его матери… А он никогда не хотел ничего, кроме покоя и места, чтобы возвращаться, принадлежать, быть принятым, быть любимым.

Слишком поздно.

Снейп сидел в морге рядом с Гарри, оставалось только несколько минут… И это закончилось бы…

– Северус, пожалуйста, на минутку, – внезапно услышал он голос Дамблдора.

Проклятье! Не теперь!

– Что Вы хотите, Альбус? – не смог он удержаться от усмешки. Внутренне он чувствовал себя совершенно испуганным наступающими событиями. – Почему Вы не можете оставить меня в покое как раз…

– Семья Гарри здесь. Они хотят поговорить с тобой…

Усмешка Снейпа расширилась. СЕМЬЯ? Дурсли? Нелепо. Он вскочил на ноги и угрожающе выскочил из морга. Дурсли. Семья, которая делала жизнь Гарри адом больше, чем он с уроками зельеварения.

Но в мгновение, когда его взгляд наткнулся на Петунию Дурсль, он остановился, потрясенный.

– Вы? – спросил он в качестве эксперимента.

– ВЫ! – крикнула в ответ женщина.

Вернон внезапно чрезвычайно побледнел, и Дадли, видя необычную позицию своего отца и высокого, мрачного и угрожающего мужчину, попробовал скрыться за его спиной. Тщетно.

Снейп скрестил руки перед грудью.

– Да, я, – холодно рявкнул он.

– Вы знаете друг друга? – Дамблдор был удивлен. – Как?

– Этот… человек был одним из напавших на мою семью, – Петуния мотнула головой на угрожающую фигуру.

– Я не был нападавшим. Я спас жизнь Вашей сестры, – сердито ответил мастер зельеварения.

– Действительно, – лицо Петунии покраснело. – И Вы оставили там трех убитых мужчин и мою сестру в полушоке из-за ВАС! Почему она была так расстроена, если Вы действительно СПАСЛИ ее? Возможно, она хотела умереть, не так ли?

Снейп нахмурился.

– Причины ее плохого настроения – не Ваше дело…

– Вы – главная причина, по которой я ненавижу род… Ваших, уродов, – женщина сердито выплюнула последнее слово. Ваш род убил моих родителей. Вы были одним из них. Убийцей.

– Я убил тех трех мужчин, защищаясь… – начал Снейп, но был прерван.

– Так Вы УБИЛИ их! Не удивительно, что Лили не хотела снова видеть ваш род… Жаль, что… что прибыл Джеймс Поттер и снова забрал ее, не удивительно, что она в конце умерла!

– Как смеете… – сердито набросился мастер зельеварения, но Петуния снова прервала его.

– Смерть мальчика – тоже вина вашего рода! Если бы вы оставили его в покое, он был бы жив…

– Да! Он был бы жив до сих пор, запертый в чулане, презираемый и угнетаемый!

– Возможно, Вы правы, но он был бы ЖИВ в отличие от моей глупой сестры и ее самодовольного мужа!

– Существование и жизнь – не равносильные вещи, прорычал Снейп, его глаза безумно сверкали. Он терял сдержанность. Но хотел продолжить, но Дамблдор крепко схватил его за руку.

– Северус, миссис Дурсль, пожалуйста… Здесь не место, чтобы разбираться с такими вещами и, определенно, это не способ, – перевел он взгляд на коллегу. – Мы все совершали ошибки и проступки по отношению к Гарри. Ни один из нас не имеет права судить другого за его или ее дела…

Слова Дамблдора прозвучали мягко, но они неприятно поразили сердитого мастера зельеварения. Они напомнили ему о его ошибках, его обращении и поведении. Он опустил голову и сглотнул.